Мудрец

Не считай человека мертвым, пока не увидишь его труп. И даже тогда ты можешь ошибаться.

(из пословиц Бене Гессерит)

Я был беспечен и глуп.

После того, как погиб мой ученик, бывший почти что моим сыном – тот, кого история знала под именем Артура Пендрагона, – я презрел древние законы и открыто занялся колдовством.

Люди верят, что когда-нибудь Артур вернется с волшебного острова Авалон, где спит беспробудным сном и медленно излечивается от смертельных ран. Они верят, что в тот час, когда Логрии (или всему миру) понадобится спаситель, Артур придет и все уладит.

Они жестоко обманываются.

Артур не вернется. Нет возврата с Серых Равнин.

Для таких, как он – нет.

Ведь Артур, прежде всего, дитя Закона. Он принес закон жестокому миру, он укреплял этот закон всю свою жизнь – и ради окончательного торжества Закона он пожертвовал самой жизнью. Жертва была принята благосклонно, Закон торжествовал – а Артура больше не было среди живых.

И никогда не будет, даже если миру будет угрожать гибель. ТАКИЕ жертвы – окончательны. Его не возродит живая вода или кровь Распятого, которого называют также Спасителем; для кого-то Он, быть может, и Спаситель – но не для меня. И не для Артура.

Это известно немногим.

От Нимье и Морганы, будь прокляты их черные сердца, я сумел-таки скрыть эту тайну. Вивиана… очаровательная моя искусительница, ты также не смогла узнать правды. Не хватило опыта.

Правду знали Ланселот и Гвиневер. Они винили в происшедшем лишь себя, свою преступную любовь, которая, по их мнению, и заставила Артура сделать последний шаг. Я не разубеждал их – потому что не так уж они были неправы. Однако помешать им свести счеты с жизнью я был обязан. Потому что Любовь – это тоже сила, и гораздо более могучая, чем Закон. Или, коль уж на то пошло, Хаос.

Или Смерть.